Я уверен, что здесь есть читающие люди, но я не уверен, долго ли проживёт эта тема. А теперь собственно к делу. Хотелось бы почитать чего-нибудь стоящего, актуального, может остро-социального, может романтического, вобщем любого (стоящего на ваш взгляд) содержания. Итак, какое чтиво вас зацепило больше всего? P.S. Романы-эпопеи советовать не запрещается, но вы же сами понимаете...и еще, обосновывайте хоть в общих чертах, за что мне (например) стоит бегать, суетиться и искать, чтобы прочитать книгу данного автора.
Товарищ я читал много книг Сергея Лукяненко (фантаст) енто тот каторый написал Ночные дозоры, Дневные Дозоры, Азирис Нуна и т.д. в книгах интереснее написано, чем показано в фильмах
Blessed-Smirnoff это ипучая дешёвка. я и по фильмам сказал и книгу читать не хотел даже...и моё мнение ещё более укрепил компетентный специалист. так4 что неудачно ты отписался,парень
- Пы.Сы. Кста, чего-то я эту темку найти не могу...
не можешь найти - удали...можешь посоветовать, вдруг понравится? Исчадие_А_Д_А сайт серьёзный, ознакомлением занимаюсь Blessed-Smirnoff про Лукьяненко слышал, откровенно не впечатлён, а на мнение компитентного специалиста мы с перросом вместе ходили, так что он уже правильно высказался...неудачно)
Dio Дэна Брауна читаю...поздняя реакция, посмотрев фильм, не участвовав в ажиотаже...читаю вечерами без интереса. Исчадие_А_Д_А Панова нашёл...дома) я вообще не любитель фантастики, но это -совсем другая тема)
Dio там полная фальсификация фактов нах... Товарищ почитай класику, а? ейбогу, столько гениальных произведений, что тратить свое время на дешевку просто глупо. Современная литература, к сожалению, ничего более менее удобоваримого не сляпала пока... хотя если тебя устраивает чтиво качеством близким Акунинщине или Лукянинщине, все мои предложения снимаются. Ну или другой вариант, читай документалистику, и развивает и по интересности не уступает всяким там фэнтазийным "изыскам"...
Земляника Насчёт классики, Америку ты, к сожалению, не открыла...если бы я хотел, чтобы мне (и не только мне, кстати) советовали классику, я бы тему не создавал. *мне ёё в образовательном процессе хватает* Земляника пишет:
цитата:
Ну или другой вариант, читай документалистику, и развивает и по интересности не уступает всяким там фэнтазийным "изыскам"...
как-то эти 2 жанра даже в одном ряду нелепо смотрятся...а утверждать, что кому уступает - вообще абсурд. за совет спасибо...кстати. _______ Товарищ пишет:
цитата:
Итак, какое чтиво вас зацепило больше всего?
а этот вопрос вы проигнорировали...всё к советам свели. у меня от прочтения газеты бы эмоций больше было...
в таком случае мне тебя искренне жаль, не умеешь наслаждаться прекрасным...
Товарищ пишет:
цитата:
как-то эти 2 жанра даже в одном ряду нелепо смотрятся...а утверждать, что кому уступает - вообще абсурд.
умник, прочитай хоть что нибудь из документалистики, потом поговорим.
Товарищ пишет:
цитата:
Итак, какое чтиво вас зацепило больше всего?
"Цветы для элджернона" прочитай. Цепонуло всех знакомых кто читал, на меня книга произвела неизгладимое впечатление. Автор Дениэл Киз. Произведение простенькое, мозги не перенапряжешь, но сильное психологически. Еще вариант "Белый отель" д.М. Томаса. но это посложнее..., уж не знаю даже осилишь ты или нет.
в детстве почитывал детективы Альфреда Хичкока (отцовские таскал). Надо сказать если действительно задумываться о том что читаешь в тех книгах - это меняет принцип мышления. Делая его что ли более логичным и развивает умение мыслить как в шахматах - на шаг вперед. Умеющий дядя писал, сразу видно
в таком случае мне тебя искренне жаль, не умеешь наслаждаться прекрасным...
не стоит меня жалеть, мне и без вашей жалости неплохо.Земляника пишет:
цитата:
Еще вариант "Белый отель" д.М. Томаса. но это посложнее..., уж не знаю даже осилишь ты или нет.
я не осилю - другие осилят...советы Матери Терезы всем помогут.
з.Ы. с подиума можно вам уже сойти, я не оценю всё равно. fatal ты знаешь, не люблю шахматы. если шахматы - это спорт, то онанизм - тяжёлая атлетика. А Хичкок - вообще мужик... Roger пишет:
цитата:
- Прочитал очень интересную книгу, "Скины: Возрождение России", из которой почерпнул много нового о модерировании форума.
о! наверно там и для простых форумных обывателей найдётся кое-что интересное! будем лучше вас понимать...
Дам нет там никакого подлога (в Брауне). Просто кучка давно известных теорий-не опровергнутых и не подтверждёных. Вот и всё. Но много интересного из старых знаний...
Вообще советую почитать Ронан Варвар в переводе Кондратьева - там три книги. Я так не рыдал со смеху никогда
значит... Esquire / октябрь 2006 _ нашёл для себя совершенно бытовой рассказ, к-ый уж очень берёт своей простотой. + записки о войне Ливан-Израиль *их вы уже могли видеть*, а так же много о культуре, СМИ, о нас... без прекрас. слава Филиппу Бахтину *гл.редактор Esquire* _ з.Ы.: завтра принесу,сам прочтёшь и оценишь _ так ...удалил ненужную тему, а одну из записей дневника кину сюда (как раз продемонстрирую) выбрал эту записку из многих других потрясших меня; возможно, потом напечатаю ещё.
5 августа, 2006 год Ливан; автор : ahmad
" ...С того места, где мы сидели, были прекрасно видны израильские самолёты. Три раза они пытались сбросить пачки листовок. Судя по всему, у израильских пилотов были проблемы со зрением - все листовки упали в воду. Но один самолёт донёс-таки "добрые вести". Израильтяне призывали нас, обитателей Саиды, к немедленной эвакуации. Спасибо. Как мы поедем, если нет бензина? Куда мы поедем, если все трассы Саиды разрушены (израильской армией, само собой - k"off) или перекрыты? в Саиде живут 150 000 беженцев. Что прикажете с ними делать? В общем, я никуда не поеду. А всех террористов из израильской армии я хотел бы послать на х*й. "
Товарищ а я тебе их заметь и не навязывал, но если там мозгов не хватает, это не значит, что можно постановить, что это не игра. не будь столь категоричным
- Коэльо весьма положительный человек, насколько я успел его разглядеть, но живет исключительно в своём маленьком уютном мирке, пребывая в полной уверенности, что и все вокруг такие же позитивные личности... если честно, то в этом я ему искренне и по-хорошему завидую - человек может себе позволить жить среди своих иллюзий. Очень обаятельный человек, но творчество его мне как-то не очень. Красивые сказки для взрослых.
а считаю,что это трогательные истории для девочек... не больше! но поражает его смелость,до смеха поражает,смелость рассуждать о Боге...о смысле предназначения, о истенном "я" в каждом из нас. что-то этот парень не туда лезет.не его это абсолютно.
Недавно прочитал Зюскинда( автор Парфюмера если щщщщччто) "Повесть о Господине Зоммере"... эхх , почему известность обретает не самое лучшее... На самом деле до кома в горле зацепило необьснимой наивностью и философской если так можно выразиться , сказочностью... оочень необычно для меня. После прочтения поймал себя на мысли, что эт довольно интересное занятие - читать книги ни о чем...
но поражает его смелость,до смеха поражает,смелость рассуждать о Боге...о смысле предназначения, о истенном "я" в каждом из нас. что-то этот парень не туда лезет.не его это абсолютно.
сомневаюсь что " смелость" подходящее слово... В рассуждениях о Боге каждый естесственно говорит то, что думает, а смелость в мыслях - дело нетрудное. И говорить что это мол "не его" - для меня это совершенно не понятно, если человеку есть что сказать, пусть говорит и пишет сколько ему влезет. И что же тогда, по твоему, его?
а я недавно прочиталь "мальчика из Ковентри"..) я вообще читать очень сильно люблю) ещё классный "Собор Парижской Богоматери" я иво в 7 прочитал в 9 перечитал и щас опять перечитываю ) и Донцова конечно) когда позитива хочется любую книжку взять сразу весело тааг..) от
Товарищ а мне нраццо. ну канеш, нормальные люди романчики с сердечками почитывают и сопли размазывают) так что йопаный стыд здес неумесден. ибо сколько людей стольга и мнений)
ну канеш, нормальные люди романчики с сердечками почитывают и сопли размазывают)
Странные у тебя понятия о людской нормальности. Илана пишет:
цитата:
так что йопаный стыд здес неумесден.
Позволь мне в моём посте что уместно, а что нет решать собственноручно. Илана пишет:
цитата:
ибо сколько людей стольга и мнений)
Это высказывание, как любой шаблон, употребимо повсеместно, но есть и исключения. В данном случае этим исключением является Дарья Донцова. То, что это непотребщина - объективно, это мнение мыслящих масс. По мне так Даша - биллетристика, не боле.
Я вот думал, что ёё читают домохозяйки и затрахавшиеся на работе женщины за 40, чтобы снять напряжение,поскольку эффект тот же, что и от сопливого любовного романа. Хотя такое бульварное чтиво тоже необходимо...но исключительно для разбавления и не в таком количестве.
+ Максим Курочкин - Бабло побеждает зло эдакая маааленькая пьеса... но всем бы так пописывать. з,ы.: *Горбушка - арена в Москве вроде) ну там концертища и т.п.)
все как одна но , говорю же, иногда хочется почитать чего-нибудь легкого такого, опять же посмеяться. У меня с чувством Юмора нормально, причем даже чересчур и лично мне они кажутся оч такими веселыми)
все как одна но , говорю же, иногда хочется почитать чего-нибудь легкого такого, опять же посмеяться. У меня с чувством Юмора нормально, причем даже чересчур и лично мне они кажутся оч такими веселыми)
Нормально это мягко сказано. ты - надежда Российского юмора йопт. ЗЫ: Если ты ухахатываешься с Дашки донцовой , то вопросов относительно твоего феноменального чувства юмора ни у кого не возникнет ниКККАТа.
вопщем. живите в своем мире дорогая и будьте в нем королевой Марго.
ДАааа....В.Астафьев - "звездопад"...этоо что-то определённо простое,но гениальное. очень как-то по-русски душевно. прям ,действительно, сердце сжимается. много есть за что зацепиться в этой повести. сейчас вот мучает вопрос: повесть автобиографична? если ему и впрямь давелось такое пережить... ух!
Камень удерживает бумагу, ножницы вырезают из неё подпись и печать. Осталось совсем чуть-чуть. Камень думает:"Ну какой из меня медбрат? Надо было поступать на мехмат. Вот опять меня начинает тошнить и качать. С этим делом пора кончать". Ножницы думают:"Господи,как я курить хочу! Зашивать оставлю другому врачу. Вот же бабы - ложатся под любую печать, как будто не им потом отвечать". Бумага думает, что осталось совсем чуть-чуть, и старается не кричать.
Маргарет Этвуд - Она же "Грейс" 23 июля 1843 года в Канаде произошло кошмарное преступление, до сих пор не дающее покоя психологам и криминалистам. Служанка Грейс Маркс обвинялась в крайне жестоком убийстве своего хозяина и его беременной любовницы-экономки. Грейс была необычайно красива и очень юна - ей не исполнилось еще и 16 лет. Дело осложнялось тем, что она предложила три различные версии убийства, тогда как ее сообщник - лишь две. Но он отправился на виселицу, а ей всю жизнь предстояло провести в тюрьме и сумасшедшем доме - адвокат сумел доказать присяжным, что она слабоумна.
Грейс Маркс вышла на свободу 29 лет спустя. Но была ли она поистине безумна? Чей пагубный дух вселился в ее тело? Кто она - злодейка и искусительница, зачинщица преступления и подлинная убийца? Или же невольная жертва, принужденная угрозами к молчанию? Подлинная личность исторической Грейс Маркс остается загадкой, лоскутным одеялом, облаком домыслов и сенсационных спекуляций.
В романе "...Она же "Грейс"" лауреат Букеровской премии Маргарет Этвуд предлагает свою версию истории о самой известной канадской преступнице. Но вправе ли она?
У Дена Брауна есть один роман стоящий - "Ангелы и Демоны". Почитай Терри Пратчета. Немного черного юмора. Есть офигенные фантасты - Генри Лайл Олди - ребята русские , просто псевдоним у них от первых букв имен фамилий отчеств. "Мессия очищает диск" , "Армагедон был вчера или кровь пьют руками" интересные книги . Прочитал взахлеб. Нил Гейман "Американские боги". Стоящая книжка немного с черным юмором. Не помню автора - "Дневники Тернера". Милитаризм основанный на рассизме. А вообще Рассел , Брэдбери, Хайнлайн. Желязны. Классика ... перечитывал несколько раз . Если любишь дешевенькие фантастические боевики - Евгений Гуляковский тебе в помощь. Комедия - Трилогия "Меч без имени" - ухохатывался пока читал .. за две ночи все три тома прочитал.
чеб тебе еще посоветовать ...вспомню что - отпишусь.
уххххххххххххх!!!! это вторые стихи,написанные женщиной,которые мне понравились... до этого Любил из "ж" только госпожу Ахматову
Вероника Шелленберг
* * *
…вот мы с ним притулились в троллейбусе, насквозь промерзшем, говоря о каких-то забытых новеллах английских.
Продышал он окошечко крошечное… и спокойно проследив за огнями, сказал, совершенно некстати:
“Я же место купил для себя возле мамы, на Пушкинском… Правда! Три и семьдесят пять — такая, представь себе, мерка… Кто-то ж высчитал, а? Три и семьдесят пять — человеку. Но, теперь уже точно с мамою буду рядом”. И — “Твоя, — говорит, — остановка!”
И взглянул так по-детски счастливо, по-детски прозрачно, будто в честь Рождества до полуночи свет разрешили оставить.
Ну, конечно, конечно, моя остановка… Ну, конечно, из такой пустоты необъятной, вселенской, три и семьдесят пять можно выкроить для человека!
Ну конечно, во тьме леденящей, кромешной, возле мамочки всё же немного светлей.
7капель_в_твои_глаза последний - да, чтото такое, что покалывает у глаз, чувтсво такое появляется... а первый...да мне вообще по большому счету из современников никто и не нравится, вот Горалик - исключение)))) я с удовольствием его читаю и читаю, мало мне)))) благодарю за наводку так сказать...
Земляника странно...но в интернете мало их...точнее есть сайты современной поэзии,но там ведь и 14 летние выкладывают свои творения...а Что Горалика,что некоторых других - нет там...единственное место,где их можно поискать,по-моему, это ЖИВОЙ ЖУРНАЛ в интернете... интересно,у нас в городе продаются они?
Такие загадочные, даже, можно сказать, мистические совпадения заставляют содрогнуться и задуматься о том, что мы живем в мире, где ничего не происходит случайно, и все события заранее запланированы Высшими Силами…
Наполеон — Гитлер
Наполеон родился в 1760 г.
Гитлер родился в 1889 г.
(разница 129 лет)
Наполеон пришел к власти в 1804 г.
Гитлер пришел к власти в 1933 г.
(разница 129 лет)
Наполеон вошел в Вену в 1812 г.
Гитлер вошел в Вену в 1941 г.
(разница 129 лет)
Наполеон проиграл войну в 1816 г.
Гитлер проиграл войну в 1945 г.
(разница 129 лет)
Оба пришли к власти, когда им было по 44 года.
Оба напали на Россию, когда им было по 52 года.
Оба проиграли войну, когда им было по 56 лет.
Джон Линкольн — Джон Кеннеди
Линкольн родился в 1818 г.
Кеннеди родился в 1918 г.
(разница 100 лет)
Линкольн стал президентом США в 1860 г.
Кеннеди стал президентом США в 1960 г.
(разница 100 лет)
Оба были убиты в пятницу. Оба в присутствии жен.
Приемник Линкольна после убийства — Джонсон.
Приемник Кеннеди после убийства — Джонсон.
Первый Джонсон родился в 1808 г.
Второй Джонсон родился в 1908 г.
(разница 100 лет)
Оба южане. Оба демократы. До того, как стать президентами, оба были сенаторами США.
Убийца Линкольна — Уилс — родился в 1829 г.
Убийца Кеннеди — Освальд — родился в 1929 г.
(разница 100 лет)
Оба убийцы убиты до суда. Секретарь Линкольна по фамилии Кеннеди, настаивал на том, чтобы президент не ходил в театр в вечер убийства.
Секретарь Кеннеди по фамилии Линкольн советовал отменить поездку в Даллас…
***
Такие загадочные, даже, можно сказать, мистические совпадения заставляют содрогнуться и задуматься о том, что мы живем в мире, где ничего не происходит случайно, и все события заранее запланированы Высшими Силами… Внимательно приглядевшись к датам, которые таинственным образом наполняют нашу жизнь, можно заметить, как мы идем по лабиринтам судьбы, которая закручивается по спирали, каждый раз привнося в жизнь новые странности.
Осуществив недолгие подсчеты, можно заметить, что в скором времени мировая история пополнится двумя громкими именами, такими же, как Гитлер и Кеннеди, или Линкольн и Наполеон…
Учитывая, что разница между рождением Наполеона и Гитлера 129 лет, а между датами рождения Линкольна и Кеннеди — столетие, можно предсказать рождение следующих личностей подобной величины.
Гитлер родился, как уже говорилось выше, в 1889 году. Прибавляем 129 лет и получаем 2018 год — значит, это год рождения следующего Наполеона-Гитлера. Но это не самое интересное, осмелюсь сказать, что этот год станет началом более знаменательного события, так как в этот же год родится и следующий Линкольн-Кеннеди! Так как Кеннеди родился в 1918 году. Прибавим к этому числу 100 и увидим уже знакомый 2018 год. Отсюда можно вывести все остальные даты: в 2060 году придет к власти будущий Кеннеди, а за ним следом в 2062 году и будущий Наполеон. Также можно просчитать и все остальные значимые даты. Конечно, эта простая математика ничего не предсказывает, но, кто знает… Может быть, эта закономерность не должна остаться незамеченной…
- Прочел "Media Sapiens" Сергея Минаева. Убедился в правоте собственного решения пятилетней давности "никогда больше не смотреть телевизор". Кстати, ДухLESS кто-нибудь читал???
Убийцу президента Линкольна звали Джон Уилкс Бут (John Wilkes Booth).
В подробностях - "Драма в театре форда
Утром 14 апреля 1865 года президент Авраам Линкольн, как обычно, на- чал свой рабочий день в Белом доме, не зная, что это последний день его жизни. Три года назад он чудом избежал смерти: пуля наемного убийцы про- била шляпу, и президент отделался легким испугом. Так же, как много раз до этого. Человек, отменивший рабство в Америке, стал заклятым врагом белых плантаторов, которые лишились бесплатной рабочей силы. Линкольн, казалось, примирился с мыслью, что когда-нибудь его недруги добьются своего. Газета "Вашингтон кроникл" приводила его высказывание: "Единственный надежный способ уберечь президента - это посадить его в железный ящик. Там он будет, конечно же, в безопасности, но зато не смо- жет выполнять свои обязанности". Линкольн просматривал почту до II часов, а затем отправился на засе- дание кабинета, на котором присутствовал генерал У.С. Грант - герой граж- данской войны, приведшей к объединению Америки на демократической осно- ве. Когда совещание закончилось, президент спросил Гранта, не смогут ли генерал и его жена сопровождать его и госпожу Линкольн в театр Форда. Чете Линкольн хотелось посмотреть игру знаменитой актрисы Лауры Кин в комедии Тома Тэйлора "Наша американская кузина". Грант отказался, сос- лавшись на то, что он должен вечером вернуться в Нью-Джерси для встречи с сыновьями. Генерал Грант и не подозревал, что эта встреча спасет ему жизнь.
Выстрел в президентской ложе
О том, что президент Линкольн собирается в этот вечер посетить театр Форда, было известно его актерам. Особое внимание на это обратил Джон Бут. Один из ведущих актеров театра, он ненавидел Линкольна за его поли- тику, которая, по мнению этого ярого экстремиста-южанина, привела к гражданской войне. Бут и его сообщники вошли в сговор с целью убийства президента. Обсуждались многие варианты, включая план похищения Лин- кольна и использование его в качестве заложника для обмена на арестован- ных конфедератов-южан. В конце концов заговорщики пришли к выводу, что наиболее эффектным и драматичным будет публичное убийство президента, а также последующее устранение вице-президента Эндрю Джонстона и госсекре- таря Уильяма Сьюарда. Предстоящее посещение Линкольном театра давало Бу- ту идеальную возможность привести в исполнение намеченное. 14 апреля он встретился со своими друзьями-заговорщиками Джорджем Ацеротом, Сэмом Ар- нольдом, Дэвидом Хэролдом и Льюисом Пейном в вашингтонском пансионе, хо- зяйкой которого была Мэри Сарротт.
На прицеле были трое
За бутылкой виски заговорщики обсуждали свои роли в осуществлении за- думанного заговора. Сэм Арнольд в конце концов вышел из их группы, отка- завшись от участия в покушении. Роли были распределены следующим обра- зом: Пейн и Хэролд "берут на себя" госсекретаря Уильяма Сьюарда, Ацерот - вице-президента (когда пришло время действовать, горе-убийца напился в кабаке), а в президента должен был стрелять Джон Бут. Президентская чета в сопровождении друзей - майора Генри Рэтбоуна и его невесты мисс Клары Харри - прибыла в театр после восьми часов вече- ра. Спектакль уже начался, но актеры были вынуждены прекратить игру, так как публика в зале - около двух тысяч человек - встала и оркестр заиграл приветствие. Президент и его свита устроились в ложе, после чего действие возобновилось. В 9.30 вечера Бут, одетый во все черное и загримированный, подъехал к театру верхом на лошади. Он хорошо подготовился к выполнению своей зада- чи: нож на поясе, два кольта в карманах сюртука и взведенный револьвер - в руке. Один из президентских охранников, Джон Паркер, оставил свой пост у входа в ложу и отправился в бар. Бут следил за действием в ожидании удобного момента. Воспользовавшись оплошностью охранника, Бут вошел в президентскую ложу и с возгласом "Смерть тиранам!" спустил курок. Пуля пробила голову президента и застряла в области правого глаза. Майор Рэтбоун вскочил, пытаясь задержать убийцу. Но тот выхватил нож и, ранив офицера, спрыгнул из ложи на сцену. Он запутался в занавесе и упал на подмостки, сломав ногу выше колена. Но даже это не помешало преступнику в возникшей суматохе выбраться из театра. Вскочив на лошадь, убийца исчез в ночи. Тяжело раненного президента в кресле-качалке осторожно перенесли из театра в один из близлежащих домов. Прибывший по срочному вызову врач сделать ничего не смог. Наутро президент скончался. Через несколько минут после выстрела Бута его сообщник Льюис Пейн пробрался в дом государственного секретаря Уильяма Сьюарда и нанес ему удар ножом. Однако рана оказалась не смертельной. Ацерот, который должен был убить вице-президента, струсил, напился и, чтобы отвлечь от себя по- дозрения, весь вечер просидел в кабаке.
Преступление и наказание
За несколько миль от театра Бут встретился с Хэролдом. Сообщники нап- равились в штат Мэриленд, надеясь найти убежище у своих единомышленни- ков-южан. Знакомый врач перевязал Буту ногу, и преступники продолжили путь. Одиннадцать дней им удавалось скрываться, пока беглецов не высле- дили на табачной ферме в штате Вирджиния. Солдаты окружили здание, где засели преступники, и после бесплодных переговоров о добровольной сдаче подожгли ферму. Хэролд был вынужден поднять руки, а Бут застрелился. Оставшиеся в живых участники заговора были преданы суду, который признал их соучастниками убийства и приговорил к смертной казни. Арнольд, хотя и не принимал участия в покушении, был приговорен к по- жизненным каторжным работам, так же как и хирург Сэмюэл Мадд, лечивший сломанную ногу Бута. Эдвард Спенглер, рабочий сцены, получил шесть лет за содействие убий- це в осуществлении его замысла. Вскоре после убийства Линкольна стали появляться всевозможные домыслы о мотивах и тайных пружинах этого преступления. Согласно одной из вер- сий, убийство Линкольна было задумано тогдашним госсекретарем по делам обороны Эдвином Стэнтоном - ближайшим единомышленником и помощником пре- зидента во время гражданской войны. Однако доказательств это и другие подобные предположения практически не имеют. Наиболее вероятно, что преступный замысел был осуществлен группой фанатиков, которые действова- ли по собственной инициативе." Взято отсюда
- Кстати, рекомендую всем - Дмитрий Быков, Ирина Лукьянова, " В мире животиков. (Детская книга для взрослых, взрослая книга для детей). Интервью с автором книги, Дмитрием Быковым
- Для ознакомления коротенький отрывок из сказки "Тихая сапа", входящей в этот сборник:
"...Тихие сапы - небольшие зверьки сероватого или рыжевато-бурого окраса, и главная их отличительная черта - своеобразное устройство носоглотки. Носы у сап устроены так, что при вдыхании воздуха зверёк издает приятное, успокоительное посапывание, как бы говорящее: ничего, ничего, маленький друг, я посплю-посоплю, а вреда тебе не сделаю... Усыпленный этим посапыванием, ты постепенно перестаешь обращать внимание на зверька, а когда спохватываешься, твое любимое яблочное варенье уже съедено, колбаса погрызена, лапша развешана по всем дверным ручкам, пропали прекрасные новые брюки и отлична байковая рубашка с позолоченными пуговицами, а прямо под твоей кроваткой сделана аккуратная, но очень пахучая кучка, деликатно прикрытая листком, вырванным из твоей настольной книжки. Тихая сапа, маленький друг, не поддается ни дрессировке, ни приручению. "
читаю ща стихи поэтов-битников... оболдеваю! жаль,что у нас тут цензура..есть много впечатляющих созвучий но как только прочту, что прям вообще будет "Ууххх", то уж простите меня модераторы) _ вот сейчас читаю поэму американца. это стоит того, чтобы читать и думать. оказывается, что с америкой не совсем всё плохо)
Читаю Лимонова примерно раз в пару лет - вставляет. Кстать...последний раз взял у Роджера книжку и...оставил по пьяни у Дохлого в тот же день) Пелевина пару повестей - вставило, но не надолго Мураками не осилил чета Коэльо - респект. Оптимизмом заражает...Кстать "Вероника решает умереть" - по моему, лучшее из его произведений Зюскинд - глыба, респектище Ричард Бах - не прочесть хотя бы "Чайку" - невежество "ДухЛЕСС" - свежатина, интересятина, но специфика есть - интересно будет не всем, думаю "Ангелы и Демоны" неплохо. Но все ж Акунину Браун как фантазер и стилист проигрывает. Быков и Лукьяненко не попадались в руки (скрин листать не люблю) Нравится перечитывать Аверченко и Филатова, да и вообще, Катюня права - классиков бы перечитать для начала)..Ремарка недавно прочел "Ночь в Лиссабоне"- в самделе, классик! А вообще, чесслова, любимая книга, читаемая мной переодически раз лет в пять - это "Винни Пух и все все все"
не знаю, честно говоря, есть ли русскоязычный вариант этих книг, но меня они "зацепили". "Life Laughs" -Jenny McCarthy "Games people play"-Erick Berne "Blink"- avtora ne pomnyu...
фу ... Слава :)))) и ты тут гекламигуешь этого евгея? :)))
- Дмитрий Быков: 100 вопросов за 15 минут Интервью в чьём-то ЖЖ, довольно откровенное. - Да, ещё настоятельно рекомендую к прочтению: Максим Чертанов, Дмитрий Быков: "Правда". Во всяком случае, мне понравилось, Фридриху, насколько я понял, тоже.
- Из книг других авторов, прочитанных в последнее время: - Отто Скорцени, "Неизвестная война. Воспоминания". - Маннергейм К.Г., "Воспоминания"
24 февраля 1965 года, во время Второй афроазиатской экономической конференции, Че произнес речь, ставшую легендарной. В ней он выразил свои взгляды на взаимоотношения между социалистическими странами и странами третьего мира. Че подверг сомнению социалистическую природу стран "социалистического" блока, обвинил их в эгоизме и скрытом переходе к капиталистической экономике. Это было последнее публичное выступление Че в роли министра промышленности Кубы.
"Дорогие братья!
Куба принимает участие в этой конференции, во-первых, как единственная представительница Латинской Америки, а во-вторых, как развивающаяся страна, которая строит социализм.
Мы не случайно выступаем здесь перед представителями народов Азии и Африки. Мы вместе движемся к общей цели — поражению империализма. <...>
Когда страна обретает свободу — это удар по мировой империалистической системе, говорим мы. Но мы должны отдавать себе отчет, что провозглашение независимости или победа с помощью оружия — это лишь половина дела. Свобода наступает лишь тогда, когда страна разрывает экономические оковы империализма. Для социалистических стран порвать эти оковы — вопрос жизни и смерти. Наш международный долг, наша обязанность, продиктованная нам нашей идеологией, — объединить все усилия для полного и всеобъемлющего освобождения. Отсюда вывод - развитие стран, вставших на путь освобождения, должно быть оплачено социалистическими странами. Мы никого не собираемся шантажировать, мы не хотим этим заявлением завоевать расположение народов Азии и Африки, но мы просто высказываем наше заветное убеждение. Социализм производит перемены в сознании людей и вселяет в них ощущение братской связи со всеми жителями планеты, как на индивидуальном уровне, так и на мировом; социалистические страны обязаны видеть братьев во всех народах, страдающих под игом империализма.
Мы считаем, что братские отношения обязывают сильные страны помогать зависимым и развивающимся странам и строить с ними отноше-ния, забыв о “взаимной выгоде” и мировом рынке, торгашеские цены которого разоряют и без того бедные государства. Как можно говорить о “взаимной выгоде”, когда и на сырье, добытое с таким трудом бедными странами, и на технику, созданную на гигантских автоматизированных заводах, установлены одни и те же цены мирового рынка? Если мы введем подобные отношения между государствами с большим индустриально-техническим потенциалом, и нациями, еще не вышедшими на столь высокую ступень развития, мы признаем, что развитые социалистические страны являются в определенном смысле пособниками империалистов. Нам возразят, что доход от торговли со слаборазвитыми странами составляет ничтожно малый процент от общего внешнеторгового баланса.
Это утверждение соответствует действительности, но оно никак не меняет аморального характера этой торговли.
Социалистические страны должны прекратить молчаливое пособничество эксплуататорам. То, что социалистическая торговля развита сейчас не очень сильно, никого не должно смущать. В 1959 году Куба время от времени продавала сахар одной из стран социалистического лагеря через англичан или других посредников. Сейчас 80% нашей торговли приходится на страны социалистического лагеря, все товары первой необходимости мы получаем из этих стран социалистического лагеря, фактически Куба — часть этого блока.
Нельзя сказать, что наши доходы проистекают из роста торговли, неверно было бы также утверждать, что объем торговли вырос исключительно из-за крушения старой структуры взаимоотношений и перехода к социалистической форме развития.
Эти два противоположных утверждения фактически не противоречат друг другу, они взаимосвязаны. Мы встали на путь строительства коммунизма, но мы не расписали заранее подробно все идеологические этапы этого пути, которые нам предстоит пройти на пути к нашей цели. Мы четко усвоили социалистические идеалы, нас закалили бои с империалистами, мы четко знаем нашу цель. Начавшие борьбу за освобождение народы Африки и Азии должны пойти тем же путем. Они рано или поздно сделают это, даже если сейчас они видят свое будущее по-другому.
У социализма есть лишь одно определение: социализм — это повсеместное уничтожение эксплуатации человека человеком. Если мы не покончим с эксплуатацией, если мы остановимся или даже отступим, то можно забыть о самих разговорах про строительство социализма. Мы должны подготовить все условия для наших братьев, которые встают на путь борьбы с эксплуатацией, но мы не можем с чистой совестью требовать от них этого, если сами являемся пособниками эксплуататоров.
<...> Радикально новая концепция должна разрушить архаические порядки, царящие в международных от-ношениях; международная торговля не должна определять политику, наоборот, именно братская политика должна влиять на торговлю во имя народа."
Двадцать восьмого февраля 1936 года, на третий день известных событий, поручик гвардейского транспортного батальона Синдзи Такэяма, потрясенный известием о том, что его ближайшие друзья оказались в числе заговорщиков, не в силах смириться с приказом о подавлении мятежа, в одной из комнат своего особняка (дом шесть на улице Аоба, район Ёцуя) сделал харакири собственной саблей; его супруга Рэйко последовала примеру любимого мужа и тоже лишила себя жизни. В прощальной записке поручика была всего одна фраза: "Да здравствует императорская армия!" Жена тоже оставила письмо, в котором приносила извинения родителям за то, что уходит из жизни раньше их, и заканчивала словами: "Настал день, к которому должна быть готова жена офицера". Последние минуты жизни мужественной пары были таковы, что дрогнуло бы даже самое каменное сердце. Поручику исполнился тридцать один год, Рэйко - двадцать три. Со дня их свадьбы не прошло и полугода.
Те, кто присутствовал на бракосочетании или хотя бы видел свадебную фотографию, в один голос восхищались красотой молодой пары. Поручик, затянутый в парадный мундир, стоял подле невесты, горделиво расправив плечи, правая рука на эфесе сабли, в левой - фуражка. Лицо сурово, широко раскрытые глаза горят молодой отвагой и прямотой. А очарование невесты, одетой в белоснежное свадебное кимоно, просто не поддавалось описанию. Плавный изгиб бровей, большие глаза, тонкий нос, полные губы во всех этих чертах неповторимо сочетались чувственность и благородство. Из рукава кимоно целомудренно выглядывала кисть руки, державшей веер; изящно расставленные пальцы напоминали нежные лепестки луноцвета.
После того как супруги покончили с собой, люди, глядя на памятную фотографию, вздыхали и говорили, что такие идеальные, на первый взгляд, союзы всегда приносят несчастье. Казалось, что молодые, застывшие у золотой лаковой ширмы, видят своими ясными глазами лик скорой смерти.
Новобрачные поселились в особняке на улице Аоба, который подыскал для них один из сватов, генерал-лейтенант Одзэки. Впрочем, "особняк" - сказано слишком громко: это был небольшой домик с маленьким садом. В две комнатки первого этажа почти не заглядывало солнце, поэтому спальню (она же гостиная) супруги решили устроить наверху. Прислуги у них не было, Рэйко управлялась по хозяйству сама.
От свадебного путешествия в связи с трудными для отечества временами решено было отказаться. Первую ночь молодые провели под крышей своего нового дома. Прежде чем лечь в постель, поручик положил себе на колени обнаженную саблю и произнес перед Рэйко небольшую речь. Жена офицера, сказал он, должна всегда быть готова к тому, что ее муж погибнет. Может быть, это произойдет послезавтра. "Не дрогнешь ли ты, когда наступит роковой день?" спросил он. Рэйко поднялась, выдвинула ящичек шкафа и достала самое драгоценное из своего приданого - кинжал, врученный ей матерью. Как и муж, она молча положила обнаженный клинок себе на колени. Между супругами был заключен безмолвный договор, и поручик никогда больше не подвергал испытанию свою молодую жену.
За несколько месяцев, прошедших после свадьбы, красота Рэйко расцвела и засияла, словно луна на прояснившемся после дождя небосклоне.
Оба были молоды, полны сил, и страсть их не утихала. Они предавались любви не только по ночам - часто, вернувшись со службы, поручик не успевал даже скинуть пропыленный мундир, так не терпелось ему заключить в объятия молодую жену. Рэйко отвечала ему не меньшей страстностью. В первый же месяц замужества она вкусила неизъяснимое блаженство, и, зная это, поручик был счастлив.
Белое, прекрасное тело Рэйко, ее упругие груди, целомудренные и неприступные, раз доверившись любви, зажглись чувственным огнем. Молодые отдавались ласкам с пугающей серьезностью, которая не оставляла их даже в высший миг наслаждения.
На учениях в краткие минуты отдыха поручик думал о жене; Рэйко, оставаясь дома одна, постоянно видела перед собой образ любимого. Достаточно ей было взглянуть на свадебную фотографию, и она убеждалась, что ее счастье не сон. Рэйко вовсе не казалось странным, что мужчина, всего несколько месяцев назад бывший совершенно чужим, стал солнцем, которое освещало всю ее вселенную.
Отношения супругов зиждились на глубокой нравственной основе - ведь закон, установленный императором, гласил: "Муж и жена должны жить в полной гармонии". Рэйко никогда и ни в чем не перечила мужу, ни разу не возникло у поручика повода быть ею недовольным. В гостиной первого этажа, на алтаре, стояла фо тография императорской фамилии, и каждое утро, перед тем как поручик отправлялся на службу, молодые низко кланялись портрету. Рэйко ежедневно поливала священное деревце сакаки, росшее в кадке перед алтарем, и его зелень всегда была свежей и пышной.
Дом поручика находился неподалеку от особняка министра-хранителя печати Сайто но выстрелов, раздавшихся на рассвете 26 февраля, супруги не слышали. Трагический эпизод длился не более десяти минут, и поручика разбудила не стрельба, а звук трубы, разорвавший заснеженные предутренние сумерки, объявляя тревогу. Офицер рывком поднялся с постели, молча натянул форму, схватил саблю, которую подала ему жена, и выбежал на покрытую снегом темную улицу. До вечера 28-го Рэйко его больше не видела.
Из сообщений по радио она узнала, что произошло. Эти два дня она провела тихо, в полном одиночестве, за плотно закрытыми дверьми.
В лице мужа, спешившего уйти в снег и темноту, Рэйко прочла решимость принять смерть. Если он не вернется живым, она была готова последовать за ним. Не спеша, Рэйко стала приводить в порядок свои вещи. Выходные кимоно она решила оставить на память своим бывшим школьным подругам и, завернув наряды в бумагу, написала сверху имена и адреса. Муж учил ее никогда не думать о завтрашнем дне и жить днем сегодняшним, поэтому дневника Рэйко не вела и была лишена наслаждения медленно перечитывать странички счастливых воспоминаний последних месяцев, сжигая листок за листком. Возле радиоприемника стояла маленькая коллекция Рэйко: фарфоровые собака, заяц, крот, медведь, лиса и еще ваза и кувшинчик. Молодая женщина подумала, что эти вещи вряд ли подойдут для памятных сувениров. Неудобно будет и попросить, чтобы их положили с ней в гроб. Рэйко показалось, что мордочки фарфоровых зверьков жалобно и неприкаянно кривятся.
Она взяла крота в руку, но мысленно была уже далеко от своего детского увлечения; ее глаза видели ослепительное сияние Великого Смысла, олицетворением которого являлся муж. Она рада понестись на солнечной колеснице навстречу смерти, но еще есть в запасе несколько часов, чтобы заняться милыми пустяками. Собственно говоря, милы эти безделушки ей были когда-то давно; сегодня она любила лишь воспоминание о той невинной привязанности. Сердце наполняла куда более жгучая страсть, нестерпимое ощущение счастья... Ибо Рэйко никогда не думала о радостях, дарованных ей плотью, как об обычном удовольствии. Холод февральского дня, прикосновение фарфора леденили ее тонкие пальцы, но стоило Рэйко вспомнить сильные руки мужа, сжимающие ее в объятиях, и сразу откуда-то снизу, из-под безупречных складок узорчатой? кимоно, подступала горячая влажная истома, способная растопить любые снега.
Смерть, витавшая где-то рядом, не страшила Рэйко; дожидаясь любимого, она твердо верила: все, что он сейчас чувствует и думает - его страдания, его мука, так же как тело мужа, дававшее ей счастье, - влечет ее за собой к наслаждению, имя которому "смерть". В этой мысли, чувствовала Рэйко, даже в малой части этой мысли, легко может раствориться все ее существо.
Из сводок новостей Рэйко узнала, что в рядах заговорщиков оказались лучшие друзья ее мужа. Это известие уничтожило последние сомнения. Рэйко все с большим нетерпением ожидала императорского рескрипта, видя, как к восстанию, которое вначале именовали "движением за национальное возрождение", постепенно пристает позорное клеймо "мятежа". Из части, в которой служил поручик, не поступало никаких вестей. Занесенный снегом город с минуты на минуту ждал начала боевых действий.
Двадцать восьмого февраля, на закате, Рэйко со страхом услышала громкий стук в дверь. Она бросилась в прихожую и дрожащими руками отперла замок. Человек, чей неподвижный силуэт расплывчато темнел за матовым стеклом, молчал, но Рэйко сразу узнала мужа. Никогда еще засов не казался ей таким тугим. Он никак не желал открываться.
Дверь не успела еще полностью распахнуться, а поручик, в защитного цвета шинели и заляпанных снегом сапогах, уже шагнул в прихожую. Он задвинул засов и повернул в замке ключ. Рэйко не сразу поняла значение этого жеста.
- Добрый вечер, - поклонилась она, но поручик на приветствие не ответил. Он отстегнул саблю и стал раздеваться. Рэйко помогла ему. Шинель была сырой и холодной; от нее не пахло конюшней, как в сухие, солнечные дни; сегодня она показалась Рэйко необычайно тяжелой. Жена повесила шинель на вешалку и, зажав саблю и портупею под мышкой, последовала за мужем в крошечную гостиную нижнего этажа.
В ярком свете лампы заросшее щетиной лицо поручика показалось Рэйко чужим. Щеки ввалились и потемнели. Обычно, возвращаясь со службы в хорошем настроении, он первым делом переодевался в домашнее и требовал немедленно подавать ужин. Сегодня поручик сел за стол прямо в форме и понуро опустил голову. Рэйко не стала спрашивать, пора ли накрывать на стол.
Помолчав немного, муж произнес:
- Я ни о чем не знал. Они не позвали меня с собой. Наверное, из-за того, что я недавно женился. Там Кано, и Хомма, и Ямагути...
Рэйко, как наяву, увидела перед собой румяные лица молодых офицеров, друзей ее мужа, так часто бывавших у них в доме.
- Завтра должны огласить высочайший рескрипт. Их объявят мятежниками. Я буду обязан повести на них своих солдат... Я не могу этого сделать. Не могу... Меня сменили из охранения, продолжал он после паузы, - и разрешили провести сегодняшнюю ночь дома. Завтра утром, верно, придется атаковать. Рэйко, это выше моих сил.
Рэйко сидела напротив, не поднимая глаз. Она прекрасно понимала, что муж сообщает ей о своем решении умереть. Решение уже принято. Голос его звучал с особой неколебимой силой, потому что за каждым словом стояла смерть, этот мрачный и недвижный фон. Поручик говорил о своих душевных муках, но сердце его не ведало колебаний.
Молчание, воцарившееся затем в гостиной, было чистым и прозрачным, как ручей талой воды с гор. Впервые за два дня непрерывной пытки, сидя у себя дома лицом к лицу с молодой, прелестной женой, поручик почувствовал, как на его душу нисходит покой. Он знал, что можно ничего больше не объяснять, она и так все понимает.
- Ну вот... - Поручик поднял глаза. Несмотря на бессонные ночи, их взгляд был острым и незамутненным. Теперь они смотрели прямо в лицо Рэйко. - Сегодня ночью я сделаю харакири.
Рэйко не дрогнула. В ее огромных глазах было такое напряжение, что казалось, этот взгляд вот-вот зазвенит пронзительным колокольчиком.
- Я готова, - не сразу ответила она. - Позволь мне последовать за тобой.
Поручик почувствовал, что сила этого взгляда почти подавляет его. Слова сорвались с губ сами собой, словно в бреду:
- Ладно. Стало быть, вместе. Но я хочу, чтобы ты видела, как я умру. Согласна?
Ему самому было непонятно, как он мог так легко, почти небрежно, дать ей разрешение на этот страшный шаг. Но, когда слова прозвучали, сердца обоих захлестнула жаркая волна счастья. Рэйко была растрогана безоговорочным доверием мужа. Она знала, как важно для поручика, чтобы ритуал его смерти прошел безупречно. У харакири непременно должен быть свидетель, и то, что на эту роль он выбрал ее, говорило о высочайшей степени уважения. И еще больший знак доверия то, что поручик не заставлял ее умирать первой, а значит, лишал себя возможности проверить, выполнит ли жена свое обещание. Будь он обыкновенным подозрительным мужем, Рэйко погибла бы раньше его - так обычно и происходит при двойных самоубийствах.
Поручик считал, что решение Рэйко, подтвердившее клятву, которую она дала в первую брачную ночь, было плодом его воспитания и его наставлений. Эта мысль внушала ему гордость. Лишенному самовлюбленности поручику и в голову не пришло, что жена могла решиться на смерть из одной только любви к нему.
Радость, охватившая души обоих, была столь велика и неподдельна, что лица супругов осветились улыбкой. У Рэйко возникло такое ощущение, словно им предстоит еще одна первая брачная ночь. Не было впереди ни боли, ни смерти - лишь вольный и бескрайний простор.
- У меня готова ванна. Примешь?
- Да.
- А ужинать будешь?
Слова эти были произнесены так обыденно, что поручику на миг показалось, будто все предшествующее - плод его воображения.
- Есть, наверное, не стоит. Вот сакэ бы выпить неплохо.
- Хорошо.
Рэйко встала, чтобы достать из шкафа халат мужа, и попросила его заглянуть внутрь. Поручик подошел и молча прочитал адреса подруг Рэйко, написанные на свертках с нарядами. Увидев новое доказательство обдуманности ее решения, он не испытал ни малейшей грусти, лишь сердце наполнилось еще большей нежностью. Рэйко была сейчас так похожа на юную жену, горделиво показывающую мужу свои милые бестолковые покупки, что, не в силах сдержать любви, поручик обнял ее сзади и поцеловал.
Небритая щетина кольнула ей шею, и Рэйко, для которой в этом прикосновении заключалось все ощущение жизни, поцелуй показался необычайно свежим - ведь скоро всему наступит конец. Мгновения наливались силой, просыпалась каждая клеточка тела. Рэйко приподнялась на цыпочки, подставляя шею губам мужа.
- Сначала ванну, потом сакэ, а потом... Постели наверху, прошептал ей на ухо поручик. Рэйко кивнула.
Он рывком скинул мундир и вошел в ванную. Прислушиваясь к плеску воды, Рэйко разожгла в гостиной жаровню и стала подогревать сакэ.
Затем она отнесла в ванную халат, пояс и белье и спросила мужа, хорошо ли нагрелась вода. Поручик сидел в клубах пара и брился, мускулы на его могучей спине ходили под кожей вслед за движением рук.
Все было как в самый обыкновенный день. Рэйко быстро приготовила закуску из того, что нашлось в доме. Руки не дрожали, работа шла споро, даже лучше, чем обычно. И все же время от времени где-то глубоко в груди возникал странный трепет. Он вспыхивал на миг, подобно разряду дальней молнии, и тут же исчезал. А в остальном все шло как всегда.
Поручик, бреясь в ванной, чувствовал, как из разогревшегося тела уходит усталость, вызванная сомнениями и душевными муками. Несмотря на ожидающую его смерть, все существо офицера было исполнено радостного ожидания. Из комнаты доносились шаги хлопотавшей жены, и в нем проснулось здоровое физическое желание, о котором за последние два дня он забыл и думать.
Поручик не сомневался в том, что радость, с которой они приняли решение умереть, была неподдельной. В тот миг, хотя они об этом и не думали, оба почувствовали, что их сокрытое от всех счастье находится под надежной защитой Высшей Справедливости, Божественной Воли и несокрушимой Нравственности. Прочтя в глазах друг друга готовность принять достойную смерть, поручик и его жена вновь осознали, какая мощная стальная стена, какая прочная броня Истины и Красоты оберегает их. Поэтому поручик был уверен, что никакого противоречия между зовом плоти и патриотическим чувством нет, наоборот, две эти страсти естественным образом сливались для него воедино.
Внимательно глядя в затуманенное от пара зеркало, темное и потрескавшееся, поручик водил бритвой очень осторожно: скоро на этом лице застынет маска смерти, поэтому нежелательно, чтобы ее уродовали порезы. Свежевыбритое лицо помолодело и стало словно излучать сияние, - казалось, даже старое зеркало посветлело. В союзе этой лучезарной молодости со смертью было что-то невыразимо элегантное.
Неужели на эти черты скоро ляжет тень смерти! Уже и сейчас лицо наполовину как бы перестало принадлежать поручику и походило скорее на каменный лик памятника погибшему воину. Офицер на миг закрыл глаза. Мир скрылся во тьме, ведь видеть может только живой.
Когда поручик вышел из ванной, его гладко выбритые щеки отливали глянцевой голубизной; он сел возле жаровни, на которой нагревалось сакэ. Рэйко все приготовила и даже успела наскоро привести себя в порядок. Щеки ее покрывал нежный румянец, губы влажно блестели - поручик не увидел в лице жены ни малейшего признака печали. Довольный выдержкой Рэйко, он вновь подумал, что не ошибся в своем выборе.
Осушив чарку, поручик наполнил ее вновь и протянул жене. Рэйко никогда еще не пробовала вина, она послушно поднесла сакэ к губам и с опаской отпила.
- Иди ко мне, - позвал поручик.
Рэйко приблизилась к мужу, наклонилась, и он крепко ее обнял. Грудь ее затрепетала, радость и грусть смешались и забурлили, подогретые крепким сакэ. Поручик сверху заглянул жене в глаза. Последнее женское лицо, последнее человеческое лицо, которое ему суждено увидеть. Он не спеша и очень внимательно всматривался в дорогие черты, как путник, любующийся прекрасным пейзажем, который ему уж не увидеть вновь. Поручик смотрел и не мог наглядеться: мягкие сильные губы согревали холодную правильность этой красоты. Он наклонился и поцеловал их. Вдруг он заметил, что, хотя лицо жены не дрогнуло ни единым мускулом, из-под длинных ресниц закрытых глаз, поблескивая, катятся слезы.
"Пойдем в спальню", - предложил поручик, но Рэйко сказала, что прежде примет ванну. Он поднялся наверх один, вошел в спальню, успевшую прогреться от включенной газовой печки, и, широко раскинувшись, лег на постель. Все было как обычно, даже час тот же. Сколько раз по вечерам лежал он так, поджидая жену.
Положив руки под голову, поручик смотрел на потолок, туда где темнели не освещенные лампой доски. Чего он ждет - смерти или безумного чувственного наслаждения? Одно ожидание наслаивалось на другое, и казалось, что смерть и есть объект его вожделения. Как бы там ни было, никогда еще поручик не испытывал столь всеобъемлющего ощущения свободы.
За окном проехал автомобиль. Завизжали шины, скользя по заснеженной мостовой. Прогудел клаксон, стены домов отозвались эхом... Житейское море продолжало существовать своей привычной суетой, лишь здесь, в комнате, был одинокий островок. За его пределами простиралась огромная мятущаяся страна, которой поручик отдал свое сердце. Ради нее он жертвовал жизнью. Но заметит ли отечество гибель того, кто убьет себя ради идеи? Пусть не заметит! Поле брани поручика не будет осенено славой, ему не суждено проявить доблесть в бою, но именно здесь проходит линия фронта его души.
Послышались шаги поднимающейся по лестнице Рэйко. Крутые старые ступени скрипели под ее ногами. Поручик любил этот звук, как часто дожидался он в постели прекрасной музыки старой лестницы. Подумав, что сейчас он слушает знакомый скрип в последний раз, поручик весь обратился в слух, он желал насладиться каждым мгновением. И мгновения засияли радужными самоцветами.
Рэйко повязала поверх купального халата алый пояс, казавшийся в полумраке спальни почти черным. Поручик потянулся к узлу, Рэйко помогла ему, и пояс змеей соскользнул на пол. Муж просунул руки в широкие рукава халата, она прижала локтями его ладони к телу, и, ощутив прикосновение горячей плоти, он затрепетал от страсти.
Они сами не заметили, как остались обнаженными возле пылающей газовой печки.
Их души, тела и мысли были полны сознанием того, что это в последний раз. Словно невидимая кисть написала слова ПОСЛЕДНИЙ РАЗ на их коже.
Поручик прижал к себе молодую жену, и они слились в поцелуе. Его язык заскользил по ее рту; неведомая пока еще смертная мука обострила чувства, прикосновение обжигало, как раскаленное докрасна железо. Предстоящая агония придавала наслаждению неиспытанную доселе утонченность и чистоту.
- Покажи мне свое тело. Хочу полюбоваться им в последний раз, - прошептал поручик. Он повернул абажур лампы так, чтобы свет падал на постель.
Рэйко, закрыв глаза, лежала без движения. Свет, лившийся сбоку, рельефно оттенял все выпуклости и впадины прекрасной белой плоти. С эгоистичным удовлетворением поручик подумал, что, умерев первым, не увидит гибели этой красоты.
Не спеша запечатлевал он в памяти восхитительную картину. Одной рукой он погладил Рэйко по волосам, а другой медленно провел по милому лицу, нагнулся и припал губами, целуя уголки глаз. Ясный высокий лоб... Тень длинных ресниц под тонкими бро вями... Прямой, безупречный нос... Полные, красиво очерченные губы, влажная белизна зубов... Нежный румянец щек и маленький изящный подбородок... Перед поручиком будто предстал сияющий лик смерти, и он стал жадно осыпать белоснежное горло, куда скоро вонзится острие кинжала, поцелуями, пока кожа не порозовела. Потом он вернулся к губам и принялся ласково и ритмично водить своим ртом по рту Рэйко. Если закрыть глаза, можно было представить, что весь мир слегка покачивается на волнах.
Потом губы поручика послушно следовали за его взглядом. Затвердевшие от поцелуев соски, что увенчивали высокие груди, были похожи на почки горной вишни. Руки от плеч плавными округлыми линиями постепенно сужались к запястьям. Тонкие пальцы - те самые, что держали веер на свадебной фотографии, застенчиво прятались в ладонь от горячих губ поручика. Ложбинка между грудью и животом сочетала податливость и упругую силу;
ниже начинались крутые изгибы бедер, но здесь тело еще как бы было подчинено сдержанности и дисциплине. Ослепительная белизна живота в приглушенном свете лампы напоминала налитое в широкое блюдо молоко; посередине темнела крошечная впадинка, словно след от дождевой капли. Ниже, где тени сгущались, чернела мягкая поросль волос; от трепетной, налитой страстью плоти все явственней исходил благоуханный аромат.
Дрожащим голосом Рэйко произнесла:
- Я тоже хочу... В последний раз...
Впервые обращалась она к мужу со столь решительной просьбой; казалось, нечто, до сих пор тщательно скрываемое робостью, вырвалось на волю. Поручик безропотно откинулся на спину. Белое женское тело приподнялось; желая во всем следовать примеру мужа, Рэйко ласково прикрыла пальцами неотрывно смотревшие на нее глаза.
В порыве нежности, с раскрасневшимся лицом она прижала к груди коротко остриженную голову мужа. Жесткий ежик волос больно колол кожу, нос поручика был холодным, а дыхание горячим. Рэйко отодвинулась и впилась взглядом в это мужественное лицо. Густые брови... Прикрытые веки... Крупный нос... Плотно сжатые красивые губы... Глянцево-синеватые после бритья щеки... Рэйко поцеловала милые черты. Потом - мощную шею, широкие плечи, выпуклую, словно заслоненную двумя щитками мускулов грудь. От подмышек, затененных могучими мышцами плеч и груди, шел сладковатый печальный запах, в котором странным образом ощущалось предчувствие смерти молодого тела. Кожа поручика отливала цветом спелой пшеницы, живот был прикрыт рельефным панцирем мускулатуры. Глядя на эту крепкую плоть, Рэйко представила ее искромсанной и растерзанной. Слезы ручьями хлынули из глаз, и она долго целовала живот мужа.
Почувствовав, что ему на кожу капают слезы, поручик обрел новое мужество, теперь он не сомневался, что вынесет любую муку.
Излишне рассказывать о том, какое блаженство испытали супруги после подобного прощания. Поручик сжал в могучих объятиях горько плачущую жену, лица обоих прильнули друг к другу с неистовой силой. Рэйко вся дрожала. Одно залитое потом тело слилось с другим, и, казалось, ничто уже не сможет их разъединить, они превратились в единое целое. Рэйко закричала. Она словно падала с огромной высоты в бездну, а потом, внезапно обретя крылья, вновь взмывала ввысь. Поручик задыхался, как полковой знаменосец на марше... Одна волна страсти сменялась другой, молодые супруги не ведали усталости в стремлении к новым и новым вершинам.
Когда поручик наконец оторвался от тела Рэйко, это не означало, что он насытился. Его вынудило остановиться опасение израсходовать силы, которые понадобятся для харакири. И еще ему не хотелось, чтобы последние прекрасные моменты их любви поблекли, размытые пресыщением.
Видя, что муж отодвинулся, Рэйко, как всегда, тут же подчинилась его воле. Обнаженные, они лежали на спине, держась за руки, и смотрели в темный потолок. Пот скоро высох, но жарко пылавшая печка не давала замерзнуть. Ночь была тиха, движение на улице уже прекратилось, а грохот поездов и трамваев от станции Ёцуя сюда не долетал, приглушенный парком дворца Акасака. Находясь в этом мирном уголке столицы, трудно было поверить, что где-то сейчас готовятся к бою две враждующие армейские группировки.
Супруги лежали неподвижно, наслаждаясь идущим изнутри теплом и заново переживая минуты райского блаженства: каждый миг, вкус каждого незабываемого поцелуя, соприкосновение тел, ощущение счастья, от которого замирало сердце. Но с темных досок потолка на них уже смотрело лицо смерти. Наслаждение кончилось и больше никогда к ним не вернется. И все же оба подумали: даже если бы им была суждена долгая жизнь, такого экстаза они никогда бы уже не испытали.
И их сплетенные пальцы - они тоже скоро разомкнутся. Не будет больше этого деревянного узора на потолке. Приближение смерти с каждым мигом ощущалось все явственнее. И времени больше не оставалось. Надо было собрать все мужество и самим шагнуть навстречу смерти.
- Ну что ж, пора готовиться, - нарушил молчание поручик. Слова были исполнены решимости, но никогда еще Рэйко не слышала, чтобы голос мужа звучал так ласково и мягко.
Они встали. Предстояло еще многое сделать.
Поручик ни разу не помогал жене убирать постель. Теперь же он сам быстро открыл шкаф и засунул туда скатанные футоны.
Он выключил печку, поставил на место лампу, и комната, еще днем убранная Рэйко, приобрела такой вид, будто семья ожидала какого-то важного гостя.
- Сколько тут было выпито, - вздохнул поручик. - С Кано, Хоммой, Ногути...
- Да, они любили застолье.
- Ничего, скоро мы с ними встретимся. Представляю, как они будут надо мной подшучивать, увидев, что я привел и тебя.
Прежде чем спуститься на первый этаж, поручик обернулся и окинул взглядом опрятную, ярко освещенную комнату. Перед его мысленным взором вновь предстали лица друзей, молодых офицеров, их шумные хмельные разговоры, наивное бахвальство. Не думал он во время тех веселых пирушек, что в один прекрасный день в этой самой комнате взрежет себе живот.
Сойдя по лестнице, супруги занялись приготовлениями. Поручик пошел в туалет, потом в ванную. Тем временем Рэйко аккуратно сложила купальный халат мужа и принесла в ванную его форму и новую накрахмаленную набедренную повязку. Положила на столик в малой гостиной листы бумаги для предсмертных писем и села натирать тушь. Для себя она уже решила, что напишет.
Пальцы Рэйко с силой терли палочку туши о золотые буквы тушечницы, и вода в ней мутнела и чернела. Рэйко запрещала себе думать о том, что ровные движения ее пальцев и монотонное шуршание служат одной цели - приблизить конец. Нет, это обычная работа по дому, средство провести время, оставшееся до встречи со смертью. Но податливость палочки, уже легко скользившей по тушечнице, усиливающийся запах туши - все это казалось ей невыразимо зловещим.
Из ванной вышел поручик, надевший мундир прямо на голое тело. Он молча сел, взял кисточку и нерешительно поглядел на чистый лист бумаги.
Рэйко отправилась переодеться в белое кимоно. Когда она, умывшись и слегка подкрасив лицо, вернулась в комнату, прощальное письмо поручика уже было написано.
Рэйко села напротив мужа и тоже стала писать. Поручик очень серьезно и внимательно смотрел, как белые пальцы жены выводят по бумаге иероглифы.
Затем он пристегнул саблю, Рэйко засунула за пояс кинжал, и супруги, держа в руках предсмертные письма, подошли к алтарю и склонились в безмолвной молитве.
Погасив свет на первом этаже, поручик стал подниматься наверх. На середине лестницы он обернулся и поразился красоте Рэйко - та, опустив глаза, следовала за ним из мрака в своем белоснежном наряде.
Письма положили рядом, в токонома гостиной второго этажа. Поручик хотел снять со стены какэдзику, но передумал: там было выведено великое слово "Верность", и он решил, что их сват, генерал-лейтенант Одзэки, написавший эти иероглифы, извинит его, если до свитка долетят брызги крови.
Поручик сел на пол спиной к стене и положил саблю на колени. Рэйко опустилась на соседний татами; поскольку она была в белом, алая помада на губах казалась ослепительно яркой.
Супруги сидели рядом и смотрели друг другу в глаза. Взглянув на саблю, что лежала поперек коленей мужа, Рэйко вспомнила их первую ночь, и грусть стала почти невыносимой. Тогда поручик произнес сдавленным голосом:
- У меня нет секунданта, поэтому резать буду глубоко. Наверное, зрелище будет не из приятных, но ты не пугайся. Любую смерть страшно наблюдать со стороны. Пусть это не лишит тебя мужества. Хорошо?
- Хорошо, - низко склонила голову Рэйко.
Глядя на стройную фигуру жены, облаченную в белые одежды, поручик вдруг почувствовал, что его охватывает странное хмельное возбуждение. Сейчас она увидит мужа в новом качестве, исполняющим свой воинский долг. Ибо ожидающая его смерть не менее почетна, чем гибель на поле брани. Он покажет жене, как вел бы себя в сражении.
На миг воображением поручика овладела захватывающая фантазия. Одинокая гибель в битве и самоубийство на глазах прекрасной супруги - он как бы готовился умереть в двух измерениях сразу, и это ощущение вознесло его на вершину блаженства. Вот оно, подлинное счастье, подумал он. Погибнуть под взглядом жены - все равно что умереть, вдыхая аромат свежего бриза. Ему выпала особая удача, досталась привилегия, недоступная никому другому. Белая, похожая на невесту, неподвижная фигура олицетворяла для поручика все то, ради чего он жил: Императора, Родину, Боевое Знамя. Все эти святые символы смотрели на него ясным взором жены.
Рэйко, наблюдая за готовящимся к смерти мужем, тоже думала, что вряд ли в мире существует зрелище более прекрасное. Мундир всегда шел поручику, но сейчас, когда он, сдвинув брови и сжав губы, смотрел в глаза смерти, лицо его обрело неповторимую мужественную красоту.
- Все, пора, - сказал поручик.
Рэйко низко, головой в пол, поклонилась ему. Куда-то вдруг ушли все силы - она никак не могла разогнуться. Плакать нельзя, сказала она себе, лицо накрашено. Но слезы текли сами.
Когда она наконец выпрямилась, то сквозь туманную пелену слез увидела, что муж, уже обнажив клинок, обматывает его белой тканью, что осталось сантиметров двадцать голой стали.
Покончив с этим и положив саблю на пол, поручик скрестил ноги и расстегнул ворот мундира. На жену он больше не смотрел. Его пальцы расстегивали одну за другой плоские медные пуговицы. Обнажилась смуглая грудь, потом живот. Поручик снял ремень, спустил брюки - показалась ярко-белая ткань набедренной повязки. Он стянул ее пониже, еще больше открывая тело, и сжал в правой руке обмотанный белым клинок. Глаза поручика не отрываясь смотрели на голый живот, левой рукой он слегка поглаживал себя чуть ниже талии.
Забеспокоившись, достаточно ли остра сабля, офицер спустил брюки до половины и легонько полоснул себя по ноге. На коже вспыхнул красный рубец, кровь несколькими тоненькими ниточками побежала по бедру, посверкивая в ярком электрическом свете.
Рэйко впервые видела кровь мужа, у нее перехватило дыхание. Она взглянула ему в лицо. Поручик оценивающе осматривал разрез. Рэйко сразу стало спокойнее, хоть она и понимала, что это чувство облегчения ложное.
Тут поручик поднял глаза и впился в лицо жены жестким, ястребиным взглядом. Клинок он установил перед собой, а сам приподнялся, чтобы тело нависало над саблей. По тому, как напряглись мускулы плеч под кителем, было видно, что поручик собрал все силы. Он намеревался вонзить острие в левую нижнюю часть живота как можно глубже. Яростный крик разорвал тишину комнаты.
Хотя поручик нанес удар сам, ему показалось, что кто-то другой проткнул его тело толстым железным прутом. В глазах потемнело, и на несколько мгновений он перестал понимать, что с ним происходит. Обнаженная сталь ушла в тело до самой ткани, кулак поручика, сжимавший клинок посередине, уперся в живот.
Сознание вернулось к нему. Клинок пронзил брюшную полость, это несомненно, подумал он. Дышать было трудно, грудь тяжело вздымалась, где-то очень далеко - не может быть, чтобы это происходило в его теле, - родилась чудовищная боль, словно там раскололась земля и из трещины вырвалась огненная лава. Со страшной скоростью боль подкатывала все ближе и ближе. Поручик впился зубами в нижнюю губу, сдерживая крик.
"Вот оно какое, харакири, - подумал он. - Будто на голову обрушился небесный свод, будто зашатался и перевернулся весь мир". Собственные воля и мужество, казавшиеся несокрушимыми до того, как клинок впился в тело, вытянулись тонкой стальной ниткой, и мысль о том, что надо изо всех сил держаться за эту нитку, наполнила душу поручика тревожной тоской. Кулак, державший саблю, весь вымок. Офицер увидел, что и рука, и белая ткань покрыты кровью. Набедренная повязка тоже стала ярко-алой. "Странно, что, испытывая эту муку, я так ясно все вижу и что мир существует, как прежде", - подумал он.
С того самого момента, когда поручик пропорол себе саблей низ живота и лицо его страшно побледнело, словно на него опустился белый занавес, Рэйко изо всех сил боролась с неудержимым
порывом броситься к мужу. Делать этого нельзя, она должна сидеть и смотреть. Она - свидетель, такую обязанность возложил на нее супруг. Муж был совсем рядом, на соседнем татами, она отчетливо видела его искаженное лицо с закушенной губой, в нем читалось невыносимое страдание, но Рэйко не знала, как помочь любимому.
На лбу поручика блестели капли пота. Он зажмурил глаза, потом открыл их вновь. Взгляд его утратил всегдашнюю ясность и казался бессмысленным и пустым, словно у какого-то зверька.
Мучения мужа сияли ярче летнего солнца, они не имели ничего общего с горем, раздиравшим душу Рэйко. Боль все росла, набирала силу. Поручик стал существом иного мира, вся суть его бытия сконцентрировалась в страдании, и Рэйко почудилось, что ее муж - пленник, заключенный в клетку боли, и рукой до него уже не достать. Ведь она сама боли не испытывала. Ее горе - это не физическая мука. У Рэйко возникло чувство, будто кто-то воздвиг между ней и мужем безжалостную стеклянную стену.
Со дня свадьбы весь смысл жизни Рэйко заключался в муже, каждый его вздох был ее вздохом, а сейчас он существовал отдельно от нее, в плену своего страдания, и она, охваченная скорбью, утратила почву под ногами.
Поручик попытался сделать разрез поперек живота, но сабля застряла во внутренностях, которые с мягким упругим упорством не пускали клинок дальше. Он понял, что нужно вцепиться в сталь обеими руками и всадить ее в себя еще глубже. Так он и сделал. Клинок шел тяжелее, чем он ожидал, приходилось вкладывать в кисть правой руки все силы. Лезвие продвинулось сантиметров на десять.
Боль хлынула потоком, разливаясь шире и шире; казалось, живот гудит, как огромный колокол, нет, как тысяча колоколов, разрывающих все существо поручика при каждом ударе пульса, при каждом выдохе. Удерживать стоны было уже невозможно. Но в
недавно общалась со знакомым американцем о русской литературе, что читают, что читали и тд. Была поражена, он читал Апофигей Полякова. Я загорелась прочитать эту книгу тоже, читала взахлеб. После нее прочитала Небо падших, тоже Полякова. Советую прочитать именно в такой последовательности. очень интересные, добрые книжки о России. Вот
- Гумилёв (не тот, который поэт, а тот, который академик), "Конец и вновь начало", о влиянии пассионарности на этногенез... Пусть не смущают мудрёные термины, книга написана, по выражению автора, "забавным русским слогом"... В общих чертах, автор отрицает классовую борьбу как причину смены общественно-политических формаций. Млин, после 4х бутылок Холльстена доступней изложить не могу...
Отправлено: 24.11.07 22:54. Заголовок: Ричард Бах... Чайка ..
Ричард Бах... Чайка понравилась.. Иллюзии впечатлили... Иногда Булгакова перечитываю.. Недавно поймала себя на мысли, что хочется дочитать Фауста... Займусь в ближайшее время...
Все даты в формате GMT
10 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Установка аватара 
Регистрация
Поиск 
Начало
- участник сейчас на форуме